Как лечат психически больных в Японии

Написав статьи – «В Японии арестовали пенсионера за 2000 оскорбительных звонков в полицию» и «Пенсионера из Японии арестовали за 24000 звонков в службу поддержки», стало интересно на чём ездят японские полицейские и как лечат психические заболевания в Японии. Люди, совершившие столько звонков, не могут быть здоровыми, это явное отклонение от нормального поведения. И даже те, кто считает это забавным или милым, так же могут иметь проблемы с душевным здоровьем. Выполняемый цикл действий, массового характера не несущий пользы, без причины получения результата – это уже доказательство душевной болезни.

Японская психиатрия, начавшаяся с домашних камер заключения, привела к принудительной стерилизации и госпитализации. Что и когда пошло не так? Автор телеграм-канала «Клюква в сакуре» Александра Кисина рассказывает о становлении институтов изоляции людей с психическими расстройствами в Стране восходящего солнца, шокирующих убийствах душевнобольных и о том, почему японские психиатры выписывают препараты горстями, а в больницах живут пациенты, давно потерявшие надежду на выписку.

16 марта 2020 года суд приговорил к смертной казни Сатоси Уэмацу, который четырьмя годами ранее ворвался в пансионат для инвалидов «Цукуи Ямаюри Эн» в городе Сагамихара и убил 19 человек. Еще 26 постояльцев были ранены. Еще один пример, когда доказательств психического заболевания не нужно, а нужно доказательство содеянного, обвиняемым.

Кстати, многие эксперты против лечения таких пациентов, их краткосрочное лечение и выпуск в общество несет большие риски. Такие больные преступники должны быть осуждены в полной мере, без смягчения наказания по болезни.

Все пациенты пансионата страдали психическими расстройствами и были не случайными жертвами: Уэмацу публично заявлял, что желает смерти инвалидам. После очередной серии угроз он даже был принудительно госпитализирован в психиатрическую клинику, однако врачи выписали его всего через две недели, сообщив полиции, что он не представляет опасности для социума.

Но больше всего общество шокировало то, что Уэмацу был бывшим сотрудником этого пансионата, проработавшим там несколько лет. Может он что-то видел и знал, что мы не знаем и поэтому совершил своё преступление или просто сам заболел?

Подсудимый объявил, что не будет оспаривать приговор.

Как и всегда, когда происходит нечто настолько чудовищное, возникает вопрос: что послужило причиной массового убийства?

Для ответа на него нужно погрузиться в историю Японии и вспомнить, что этот вопрос уже один раз возникал, в 1980-х годах после всколыхнувшего общественность инцидента с погибшими пациентами в больнице для психически больных «Хототукай». История повторилась, но почему?

От китайских снадобий до лечения электрошоком

Психические заболевания упоминаются уже в VII веке в первом японском своде законов — кодексе «Тайхо», который освобождал душевнобольных от ответственности за совершенные преступления. Лечить таких больных предлагалось молитвой для изгнания злых духов и китайскими снадобьями из целебных трав.

Уже с самых ранних времен психически больной человек в роду воспринимался как позор для всей семьи, поэтому в позднеяпонском Средневековье (1603–1868) был принят закон о ситаку канти (私宅監置) — домашнем заключении, который позволял родственникам больных принудительно изолировать их от общества.

Для этого создавались отдельные закрытые помещения внутри дома, где такие больные проводили большую часть своей жизни, надежно спрятанные от мира под замком.

Многое изменилось, когда Япония встала на путь модернизации в 1868 году. Наступила новая эпоха — эпоха императора Мэйдзи, который подобно российскому Петру I, жадно перенимал западные инновации и яростно боролся с традициями, небезосновательно считая их давно устаревшими.

Сперва это только ухудшило положение людей, страдающих психическими заболеваниями, поскольку в 1901 году изоляция от общества стала обязательной по закону. Для большинства больных это означало домашнее заключение, как и раньше. Но в стране активно шли реформы, и начали появляться первые прототипы психиатрических лечебниц — тэнкёин (癲狂院 — «больница для душевнобольных»). Врачи активно уговаривали людей отправлять своих страдающих от психических недугов родственников в подобные интернаты, поскольку считалось, что больные могут быть опасны для себя и окружающих. В больницах широко использовались популярные в то время на Западе способы лечения, например: инсулинокоматозная терапия — помещение пациента в искусственную кому с помощью высокой дозы инсулина; электроконвульсивная терапия — вызывание судорожного припадка с помощью удара током; лечение медикаментами — в дальнейшем показавшие свою несостоятельность.

В 1950-е годы, после поражения в войне и американской оккупации, японская система здравоохранения, в том числе и область психиатрии, была модернизирована. Претерпев некоторые изменения, она существует в том виде по сей день.

Фундаментом для многих законов 1950-х годов, регулировавших жизнь людей с психическими расстройствами, стали стереотипы о психических заболеваниях, которые до сих пор распространены в японском обществе.

В опросе 2005 года, респондентами которого стали 2000 японцев от 20 до 69 лет из 25 крупных региональных городов, 73% участников назвали причиной психических заболеваний изъяны в характере человека, например «слабость и нервозность».

В целом люди говорили о психических заболеваниях как о чем-то постыдном, в чем есть вина человека. В том же опросе более 40% респондентов высказали мнение, что депрессия — не настоящая болезнь, при этом только 5% сочли, что психические заболевания в принципе излечимы.

Не менее печальна статистика, собранная в ходе крупномасштабного метааналитического обзора по вопросам социальной интеграции больных, в котором были проанализированы 19 исследований, проведенных с 2001-го по 2013 год. Большинство респондентов сообщили, что отказались бы принять на работу человека с психическим заболеванием, вступить с ним в отношения, жить в одной квартире, быть коллегами.

Получается, что в глазах японцев человек, страдающий психическим расстройством, виноват в нем сам и заслуживает его, потому что обладает негативными чертами характера, которых должен стыдиться. При этом он никогда не сможет излечиться и совершенно нежелателен в обществе, поскольку опасен для него, а, возможно, и для самого себя. И логично, что подобного человека хочется изолировать от социума в каком-нибудь безопасном для него (и социума) месте.

Стерилизация и заключение в больнице во благо общества

Неудивительно, что в обществе, где было широко распространено мнение о «постыдности» психических заболеваний, в основу новых законов легли старые стереотипы. В 1950 году был принят «Закон о психической гигиене», который запретил домашнее заключение, но разрешил принудительную госпитализацию по согласованию с родственниками больного или по решению властей. У госпитализированных больных не было возможности оспорить это решение и даже узнать, почему именно их госпитализировали. Двумя годами ранее в силу вошел «Закон о защите евгеники», действовавший с 1948-го по 1996 год и разрешавший принудительную стерилизацию граждан, в том числе психически больных, жертвами которого стали около 25 тысяч человек.

Японская психиатрия в то время стояла на трех китах: психические заболевания — позор, психические больные опасны для самих себя и окружающих и в идеале должны быть изолированы от общества.

Новая волна изменений пришла в психиатрию вместе с законом 1958 года, который заложил основу системы всеобщего здравоохранения и обязательного медицинского страхования. С тех пор в Японии существует два вида медицинского страхования: кэнко хокэн (健康保険) и кокумин кэнко хокэн (国民健康保険). Первое предназначено для работающих людей: их страховку оплачивает работодатель. Второе доступно неработающим гражданам: студентам, пенсионерам, самозанятым и т. д. — их расходы на здравоохранение частично (около 70%) или полностью оплачиваются из государственного бюджета. Это касается не только госпитализации, но и медикаментов, обследований и других трат на здоровье. С появлением системы всеобщего здравоохранения стало стремительно увеличиваться количество людей, запрашивающих помощь, которые до этого не могли позволить себе обратиться в больницу.

Вместе с этим послевоенная экономическая система активно стимулировала урбанизацию. Большое количество японцев переезжали из сельской местности в города — началась новая волна индустриализации, которая, как считают специалисты, повлияла на рост психических заболеваний. Государство не справлялось со спросом на психиатрические услуги: он был слишком велик. Чтобы решить эту проблему, законодательно было разрешено сократить обязательное число персонала, однако и это не помогло снизить колоссальную нагрузку на государственный сектор.

И тогда японское правительство приняло судьбоносное решение: активнее финансировать частные больницы.

Но при этом не учитывалось одно обстоятельство: частные больницы были гораздо свободнее государственных — они не обязаны были напрямую подчиняться властям. В результате уже через несколько лет огромная медицинская отрасль оказалась вне системы контроля качества лечения.

Стоит добавить, что выплата больнице по страховке не зависела от диагноза и рассчитывалась исходя из количества дней, проведенных в больнице, и всех дополнительных услуг, включая лекарства и процедуры, что естественным образом стимулировало врачей затягивать сроки госпитализации и назначать больше лекарств.

Об условиях, с которыми сталкивались пациенты в психиатрических клиниках, красноречиво повествует статья Казуо Окумо «Репортаж из психиатрического отделения» (ルポ・精神病棟), впервые опубликованная в газете «Асахи» в 1970 году. Молодой журналист под видом больного проник в одну из психиатрических клиник, где ему после несколькоминутной беседы поставили диагноз и отправили в одиночную палату, дав сильный транквилизатор, от которого Казуо отходил несколько дней.

В своем репортаже он затронул основные проблемы, преследовавшие психиатрические клиники начиная с 1950-х годов.

Палаты были переполнены настолько, что даже в одиночных находилось по несколько человек. Персонала не хватало, поэтому многие обязанности санитаров выполняли сами пациенты, а лечащий врач уделял больному всего две-три минуты в неделю.

Несмотря на то, что была зима, в больнице практически не было отопления. Среди пациентов многие могли годами ждать выписки, тщетно надеясь на ремиссию.

Пожилых больных, страдающих деменцией, свозили в одну забитую людьми комнату, которую называли «грязной палатой», поскольку из-за отсутствия адекватного ухода больные были вынуждены жить в собственных экскрементах.

Кроме всего прочего, Окума наблюдал, как пациентов принуждали к работе на директора клиники, выдвинувшего свою кандидатуру на местных выборах: больные клеили транспаранты и занимались другим неоплачиваемым физическим трудом. В день выборов всех пациентов, которые имели право голосовать, отвезли на избирательные участки, заранее научив писать фамилию директора.

Изначально журналист планировал провести в больнице две недели, но выдержал всего 11 дней.

Можно ли извлечь выгоду из пациентов?

Несложно догадаться, к каким результатам привела рациональная на первый взгляд политика японских властей по перекладыванию бремени оказания психиатрической помощи на частные больницы: совершенно закономерно основным бенефициаром у сложившейся системы были именно «частники», которые могли максимизировать выгоду за счет пациентов.

Социальный стереотип диктовал государству, психиатрам, родным пациентов, а зачастую и самим пациентам, что наилучший выход — длительная, для многих пожизненная госпитализация. Поэтому врачи, не сомневаясь, отправляли обратившихся к ним в лечебницы: уже в 1980-е загруженность больниц составляла 100%, при том, что количество больничных коек в Японии даже после значительных сокращений было одним из самых высоких в мире (196,6 койки на 10 000 человек населения в 2014–2016 годы; для сравнения: в Германии — 55,7 койки; в Великобритании — 23,9; во Франции — 7). Число пациентов психиатрических больниц в эти годы в пять раз превышало количество заключенных в тюрьмах. При этом превалировали длительные сроки госпитализации, превышавшие европейские в два-три раза.

С таким же рвением врачи назначали терапию несколькими препаратами в больших дозах, поскольку страховка оплачивала лекарства отдельно. Больши́е дозы — бо́льшая прибыль.

Кроме того, повышенное количество сильнодействующих лекарств, в том числе седативных, делало пациентов более «тихими» и «спокойными», а значит — удобными.

Это было особенно важно при сокращении работников для увеличения прибыли больницы: если закон разрешает снижать количество врачей и санитаров, то почему бы им не воспользоваться? Это неизбежно приводило к увеличению нагрузки на малочисленный персонал, зачастую к насилию со стороны пациентов, вызывающему профессиональное выгорание, и ухудшению условий содержания больных: плохому уходу, нехватке средств гигиены, отсутствию адекватного лечения и даже преступлениям. Например, к убийствам.

Психиатрическая больница из ночного кошмара

В 1983 году японское общество всколыхнулось так же, как летом 2016-го, после массового убийства в Сагамихаре: все СМИ рассказывали о скандале вокруг психиатрической больницы города Уцуномия «Хототукай», в которой при подозрительных обстоятельствах погибли двое пациентов. Чем дольше шло расследование, тем больше всплывало страшных фактов: было доказано, что эти пациенты погибли в результате регулярных избиений, затем — что больница злоупотребляла законом, разрешающим принудительную госпитализацию.

Всего в частной городской больнице на тысячу коек «Хототукай» за три года умерло 222 пациента, многие — при невыясненных обстоятельствах, а среди насильно удерживаемых «больных» были люди, которым не нужна была госпитализация или вообще психиатрическое лечение.

В результате расследования по делу клиники «Хототукай» было обнаружено множество нарушений прав человека в психиатрических стационарах по всей стране. Пациентов насильно удерживали в больницах, не оказывая помощи, часто в непригодных для жизни условиях. Адвокат по правам человека Эцуро Тацуко выяснил, что более 75% всех госпитализаций могло проводиться на недобровольной основе. Были распространены избиения, пытки, унижения. Встречались случаи подозрительных смертей. В некоторых больницах практиковался принудительный труд.

Врачи зачастую использовали устаревшие методы лечения, например психохирургию (в первую очередь лоботомию), и прописывали лекарства с недоказанной эффективностью. Особенно тревожным был факт почти повсеместного злоупотребления медикаментозной терапией и сверхдлинными госпитализациями. 80% всех психически больных в стране фактически жили в больницах, при том, что в Англии количество длительно и пожизненно госпитализированных пациентов составляло всего 5%.

Частные клиники диктуют свои правила

Возникает очевидный вопрос: неужели японское правительство, имея на руках всю удручающую статистику, не попыталось бороться с негативными феноменами в системе психиатрии и стигматизацией больных в социуме? Почему, несмотря на расследование в 1980-х, которое, казалось бы, должно было положить конец накопившимся проблемам, тридцатью годами позднее снова погибают пациенты психиатрической больницы? И снова от рук работника системы, хоть и бывшего, который открыто выражает ненависть к своим подопечным?

Почему в ту ночь Уэмацу вообще смог получить доступ к больным? Почему его не остановили раньше? Ведь до преступления он публично угрожал инвалидам и даже направил в парламент Японии петицию о принудительной эвтаназии для людей с ограниченными возможностями.

Во-первых, в японском обществе тема психиатрических заболеваний всё еще табуирована, несмотря на высокий процент самоубийств (почти 15 жертв на 10 000 человек населения) и большое количество пациентов с психическими расстройствами: 24,6% всех заболеваний приходятся на нейропсихиатрические. С общественными стереотипами пытаются бороться, но пока победа не на стороне пациентов. В 2007 году объявила о своем банкротстве и окончательно распалась старейшая организация «Дзэнканрэн» («Федерация родственников психически больных пациентов»), занимавшаяся различными инициативами, в том числе выступавшая против стигматизации в СМИ людей, страдающих психическими заболеваниями. По мнению «Дзэнканрэн», одна из основных проблем, которые не дают улучшить положение больных, — структурная ригидность системы и наличие финансовых интересов.

Еще с 1970-х годов любые изменения идут со скрипом: даже несмотря на широкий общественный резонанс, который вызвала страшная статья Окумо, улучшения в системе психиатрической помощи произошли только через десять лет, в 1980-х.

Во-вторых, решение облегчить нагрузку на государственную систему здравоохранения с помощью частных больниц оказалось попыткой залечить перелом пластырем.

Дело в том, что частные больницы в Японии регистрируются не как медицинские учреждения, а как некоммерческие организации. Соответственно, они не подчиняются министерству здравоохранения напрямую и находятся в другой юрисдикции.

Но здесь куда важнее финансовая сторона вопроса: на начало 2010-х 83% всех госпитализированных больных были размещены в частных больницах. А значит, любая попытка правительства сократить влияние частного сектора немедленно привела бы к «перегреву» государственного и обрушила бы экономику в сфере медицины — огромное количество частных больниц просто потеряли бы свой доход.

Конечно, расследование случая в клинике «Хототукай» привело к изменениям. Правительство отменило дискриминационный «Закон о психической гигиене», запретило насильственное удержание пациентов в больницах без суда и создало несколько инструментов для защиты прав человека (хотя тот же «Закон о защите евгеники», разрешавший насильственную стерилизацию, продолжал действовать до 1996 года). Но в связи с вышеописанными сложностями очень мало было сделано в финансовой сфере, а именно ее необходимо было изменить в первую очередь.

В 1990-х после критики психиатров и адвокатов, которые указывали на то, что система всё больше стала напоминать откровенное хищение государственных выплат под благим предлогом лечения больных, были введены новые, на этот раз смешанные, законодательно-финансовые меры. Во-первых, на уровне префектур было ограничено число больничных мест. Это мешало частным больницам бесконечно расширяться за счет бессмысленных госпитализаций. Во-вторых, была изменена система, по которой рассчитывался размер страховой выплаты. Теперь больницам стало выгоднее направлять пациентов на амбулаторное лечение, поскольку страховая выплата в этом случае оказалась выше госпитализационной. К сожалению, это не решило проблему чрезмерно агрессивной госпитализации, во всяком случае не полностью. Правительство столкнулось с тем, что очень многие пожилые пациенты психиатрических больниц находятся там практически всю жизнь и давно потеряли навыки самообслуживания в быту: 47,4% всех госпитализированных больных — это люди в возрасте 65 лет и старше.

Даже несмотря на то, что болезнь позволяет многим из них жить самостоятельно, они просто не способны перестроиться: слишком много лет было проведено в клинике.

Некоторые учреждения начали проводить «ротацию» пациентов: старых больных перемещали в «общежития» для больных — групповые дома при клинике — на якобы амбулаторный уход, а сами принимали на их места новых. Несмотря на значительные улучшения качества жизни пациентов, проживающих в групповых домах, назвать их амбулаторными нельзя.

Но кроме длительных и часто необязательных госпитализаций в системе есть еще одна проблема, которой нет ни в одной другой развитой стране мира, — перегруженность лекарствами. Например, почти половина всех пациентов с шизофренией получают три различных препарата антипсихотического действия, тогда как в Канаде, Германии и США такая терапия вообще не проводится, и врачи ограничиваются одним или максимум двумя лекарствами. В целом пациенты в Японии часто получают два-три препарата в больших дозах, даже когда показана терапия меньшей дозой монопрепарата. Сложно сказать, связано ли это исключительно с желанием нажиться на больном: исследователь Яёи Имамура ссылается на Хадзимэ Кадзамацури, который пишет, что во всём виновата древняя китайская традиция смешивать снадобье из нескольких трав. В результате, как он считает, даже среди врачей бытует опасное заблуждение, что хорошее лекарство обязательно многосоставное.

Вдобавок к этому есть проблема гипердиагностики (ошибочной диагностики) шизофрении. Япония находится на первом месте в мире по количеству больных с этим диагнозом, при этом часто за шизофрению принимают совершенно иные и менее серьезные заболевания. Ситуация может доходить до кафкианского абсурда: во время опроса в 2010 году 64% больных сообщили, что сталкивались с плохим обращением в обществе после того, как им ошибочно поставили этот диагноз.

Как бы то ни было, среднестатистический японец, который обращается в клинику за лечением, по-прежнему имеет немалые шансы получить направление на госпитализацию со страшным (и ложным) диагнозом и быть нафаршированным несколькими антипсихотиками для «скорейшего», хотя и маловероятного, выздоровления: в среднем в месяц на больничных койках оказываются более 25 тысяч человек, страдающих от различных психических расстройств.

Закономерность или случайность

Итак, что же такое убийства в «Цукуи Ямаюри Эн» — закономерность или случайность?

Конечно же, в произошедшем сыграла огромную роль личность Уэмацу: его ненависть к психически нездоровым пациентам интерната и готовность пойти на убийство. Но эта личность возникла неслучайно, она была порождена обществом, в котором жил Уэмацу. Будучи работником системы здравоохранения, он не мог не видеть, что психически нездоровые пациенты годами воспринимались исключительно как помеха или источник дохода. Государство в них видело неконтролируемых граждан, которых лучше запереть подальше. Выгоревшие и зашивающиеся на работе врачи — несчастных и неизлечимо больных людей, «губки для лекарств». Руководство больниц — дорогих пациентов. Общество — слабохарактерных и вместе с тем опасных людей, виноватых в собственных проблемах.

Годами в закрытых частных больницах процветали такие стереотипы, и с ними сталкивались и больные, и врачи, и младший персонал, и управленческое звено. Убийства в городе Сагамихара — просто еще один фрагмент единого целого. Самый мрачный и трагический, но всего лишь фрагмент, который четко встает в свой паз в этой отлично налаженной системе по переработке «бесполезных» людей в государственные выплаты.

Изучение

Изучение становления психиатрической клиники является неотъемлемой частью истории формирования отношения к феномену безумия, изучение которого долгое время оставалось в стороне от научных дискуссий. Особенно это характерно для Японии, где традиционное отношение к психическим заболеваниям не позволило заполнить информационный вакуум, образовавшийся в результате табуирования данной темы в японском обществе. В данной статье впервые анализируется становление японских институтов изоляции лиц с психическими расстройствами в исторической ретроспективе. Становление данных институтов -это история отношения японцев к «безумию», т.е. история формирование понятий «норма» и «отклонение от нормы» в японском менталитете.

История отношения к лицам с психическими расстройствами в Японии начинается с упоминаний в первых письменных источниках: «Анналы Японии» (720), «Истинные записи об императоре Японии Монтоку» (850-857) и т.д. В этих источниках психически больные люди считаются одержимыми злыми духами (мононокэ букв. «материально воплощенный злой дух», ки-цунэ «лис-оборотень»), а также «нечистыми». Резко негативное отношение японцев к психическим заболеваниям сложилось на ранних этапах развития японского общества и в почти неизменном виде дошло до наших дней.

Первые учреждения изоляции и реабилитации лиц с психическими расстройствами появились в Японии в VIII в. Они представляли собой буддийские учреждения, созданные под влиянием Доктрины о милосердии. Строительство таких учреждений происходило в основном при буддийских храмах по указу императора. Для Японии эти храмы играли роль публичных клиник и приютов, которые могли сдерживать развитие болезней и нищеты. На сегодняшний день не существует никаких документальных свидетельств о том, что в храмах происходило лечение психически больных людей, но тем не менее, так как и свидетельств обратного нет, японские исследователи расценивают эти институты как начальный этап становления японской психиатрической клиники.

В Х в. храмы сохранили свою роль как центр развития медицины. Например, храм Ивакура Дайуин в Киото был широко известен как место для лечения психических болезней. Такую популярность он приобрел в связи с легендой о дочери императора, которая сошла с ума, но исцелилась в водах этого храма. Поскольку это были храмы буддийские, то и лечение проводилось посредством религиозных ритуалов: чтением сутр или с использованием воды. Это были простые омовения в священных водах, или же «лечение водопадом» - когда могучие удары водных струй буквально «выбивали» болезнь из тела больного. Такой вид лечения был широко распространён и в Европе, где оно выполняло похожие функции: больного «очищали» от болезни.

Тем не менее, мы не можем считать буддийские храмы законодательно оформленными институтами для изоляции психически больных. Некоторые японские исследователи полагают, что раз такого института не было, мы не можем говорить о существовании принудительной изоляции пациентов. Однако в исторических хрониках есть свидетельства об особом отношении к «оскверненным» и «нечистым», в числе которых были и психические больные. Предписывалось изолировать их посредством строительства заборов и заграждений, чтобы «нечистые» не могли своим присутствием осквернить окружающих. То есть, фактически, они оказывались изолированными от остального общества.

Нельзя с уверенность охарактеризовать существование или отсутствие каких-то институтов в Средние века, начиная с сёгуната Камакура. Для этого мы не обладаем никакими фактическими сведениями. Какие-то сведения о появлении новых институтов появляются только с началом периода Эдо (1603-1867).

Поэтому мы можем предположить, что статус психически больных и институтов изоляции, сложившийся в Х в., в более-менее неизменном виде сохранялся вплоть до Нового времени, когда в Японии появились психиатрические клиники, близкие к западноевропейскому образцу. Возможно, одной из причин появления клиник является то, что в начале XX в. в Японии, как и в западных странах, отмечался резкий рост психически больных людей. Поэтому недостаток учреждений изоляции стал проблемой. В первых японских учреждениях для изоляции психически больных имелись отдельные палаты, а также изоляторы. Туда пациента помещали в тех случаях, когда он мог навредить себе или окружающим. Больного привязывали к стене канатом так, чтобы он мог двигаться только вдоль неё.

Лечение осуществлялось при помощи традиционной медицины (преимущественно, китайской медицины кампо). В это время шла активная работа будущих японских специалистов над описанием симптомов заболеваний, а также поиском их причин. Главной из причин тогда считался застой энергии ки.

Рост уровня психических заболеваний стал значительной проблемой для Японии. В итоге, появилась такая форма изоляции больных как «домашнее заточение». В 1917 г. в Японии было зарегистрировано 65000 больных, 4500 тысячи были в домашнем заточении, 5 000 в публичных и частных сумасшедших домах. Кроме этого, «Закон о психиатрической клинике» от 1919 г. фактически узаконил домашнее заточение, но, вместе с этим, он поощрял систему частных клиник, которая существует и до сих пор.

Положение больных в период между двумя мировыми войнами было связано с милитаризацией Японии и связями с Германией. В Японии произошла своего рода «германизация» психиатрии, соответственно, методы, используемые немецкими психиатрами, оказали значительное влияние на их японских коллег. Известно, что в первые годы Второй мировой войны резко возросло число смертей в психиатрических клиниках.

После принятия в 1950-х гг. «Закона о психической гигиене», количество госпитализированных пациентов стало расти. Этот закон отменил принудительное домашнее заточение. Вместе с тем закон позволял принудительную госпитализацию, в случае если «больной опасен для себя и окружающих». Статьи закона, допускающие различные толкования, способствовали тому, что практически любой больной мог быть подвергнут принудительной изоляции. В это время общее число стационарных больных было в три раза больше, чем в Британии, и в несколько раз больше, чем в США. Процент пациентов, находящихся в госпиталях, и сегодня остается высоким: на 2011 г. зарегистрировано 323 тыс. пациентов, из них 200 тыс. находятся на постоянном стационаре более года, 65 тыс. - более 10 лет.

Ярким примером японской психиатрической лечебницы может служить больница Уцуномия (открыта в 1961 г.), которую называли «Северной тюрьмой Канто» за то, что пациенты содержались в ней, словно преступники в тюрьмах. За десять лет количество постоянно находящихся в больнице пациентов увеличилось с 57 до 852 человек. В 1983 г. один из пациентов был забит санитарами насмерть за то, что при разговоре со своим посетителем (что было огромной редкостью) рассказал о низком уровне условий содержания. Полицейское расследование вскрыло случаи злоупотребления служебным положением и мошенничества, - многие из пациентов были незаконно помещены в клинику в соответствии с «Законом о психической гигиене» и подвергались телесным наказаниям. Выяснилось, что Токийский медицинский университет имел тесные связи с руководством клиники, вследствие чего над пациентами проводились различные эксперименты. По итогам расследования главный врач больницы Уцуномия получил год тюремного заключения, но затем вновь занял своё место после отбывания срока. Также было выяснено, что в 1980 г. в больнице умерло 222 пациента. Несмотря на широкий резонанс в прессе и рекомендации западных специалистов, ситуация с психиатрическими клиниками в Японии и сегодня остается удручающей: многие учреждения находятся в горах, далеко от внешнего мира, пациенты долгое время содержатся в запертых камерах.

Нужно отметить, что появление клиник происходило неравномерно в силу географических особенностей Японии. Например, на Окинаве первая клиника (больница Гинодза) была открыта только в 1946 г. при участии американских оккупационных властей.

Проблемы с японскими клиниками связаны как с отношением японцев к психическим заболеваниям, так и с экономической стороной вопроса. 80 процентов японских клиник частные, 15 процентов государственных, 5 процентов - клиники при университетах. В отличие от государственных клиник, частные предпочитают использовать как можно меньшее количество рабочего персонала, а это влечет за собой более низкий уровень лечения. Частные клиники находятся под контролем регионов, поэтому часто происходящее в клинике остается (по крайней мере, официально) закрытым от центральных властей. Изменение законодательства потребует выделения дополнительных средств от правительства, что может стать ещё одной экономической проблемой для Японии.

Изменения в законодательстве могли бы качественно решить проблему японских клиник и проблему принудительной госпитализации. В настоящее время в Японии действуют общественные организации, которые пытаются изменить отношение к психическим заболеваниям как к неизлечимым и опасным. Их целью является реабилитация больных и попытка их возвращения в социальную жизнь. Уже существует положительный пример: в 1978 г. на о. Хоккайдо был открыт «Божий дом Уракава». В этом доме психически больные работали под присмотром кураторов, хорошо осведомленных об их состоянии. Таким образом, удалось избежать изоляции, которая, как показывает практика, является неэффективной для многих пациентов. К сожалению, такие случаи на сегодняшний момент остаются единичными.

Сегодняшние японские психиатрические клиники представляют собой пример того, что сохранение традиций - это не всегда благо. Если страны западного мира в настоящее время отошли от понятия психиатрической клиники как воплощения института изоляции, то в Японии эти изменения до сих пор не произошли. Являясь одной из развитых стран мира, Япония, тем не менее, сохраняет устаревшие представления о госпитализации психически больных.

Оживленные города Японии и прекрасная культура покорили сердца многих путешественников. Однако, как и любое другое место, Япония страдает от своих уникальных проблем, которые проистекают из культурных догм страны. Это очень ясно, когда речь идет о психическом здоровье в Японии. Пока светят огни Токио и восходит солнце над горой Фудзи, по всей стране происходит эпидемия психических заболеваний.

Коллективизм

Чтобы понять кризис психического здоровья в Японии, важно сначала узнать о культуре страны. Согласно информации Хофстеде Insights, Япония набрала 46 баллов по индивидуализму. Это относится к тому, насколько члены общества видят себя независимо от других. Низкое число в Японии указывает на то, что культура уделяет большое внимание гармонии группы, а не правам личности. Таким образом, важность группы затмевает мнение человека. Это может показаться суровым тем, кто ценит свободу личности. Однако это тип социального контракта, который Япония заключает, чтобы обеспечить стабильность во многих сферах жизни. Коллективистская перспектива Японии сочетается со многими культурными актами.

Японские термины татемае и Honne проиллюстрировать отношения между группой и индивидуумом. Татемаэ переводится в публичное лицо человека. Это маска, которую японцы носят, когда разговаривают с коллегами, друзьями и семьей. Характеристики - это чрезмерная вежливость или ведение социально ожидаемой беседы. Неважно, лжет ли он. Скорее, татемае это лицо социальных обязательств, которые должен носить каждый. Напротив, Honne переводится как «настоящий голос». Люди выражают hонне с самыми близкими друзьями. Люди употребляют алкоголь как социально приемлемый и популярный предлог, чтобы показать свою Honne.

В то время как каждая культура демонстрирует формы татемае и Honne, концепция общественного фасада сильна в японской культуре. Само собой разумеется, что татемаэ способствует большему благу всего коллектива. Что касается психического заболевания, его стигматизация может быть вызвана татемаепоощрение группового мышления. Даже если человек может не верить в это лично, он может на словах согласиться с тем, что пристыдить психически больных людей как форму принуждения. татемае.

Лечение индивидуальности

Хотя ограничение автономии действительно создает более стабильное общество, оно также порождает изоляцию. Это потому, что Япония часто отвергает индивидуальность. Как гласит известная японская пословица, «гвоздь, который встанет, будет забит». Эта пословица указывает на то, что люди ценят конформизм, чтобы создать хорошо управляемую страну.

Системы образования Японии прививают это мышление детям с раннего возраста. В школах очень много издевательств. До недавнего времени информация об этом сильно занижалась. С момента принятия в 2012 году закона о борьбе с издевательствами в Японии увеличилось количество сообщений о издевательствах. Более того, домогательства в классе случаются со всеми, кто «не похож». Например, хулиганы могут нацеливаться на слишком красивых или выдающихся учеников. Точно так же ученикам смешанной расы особенно трудно вписаться.

Все начинается с японских идеалов коллективизма. Дети объединяются в группы и выделяют свою цель. Хотя это может случиться в любой школе, японские хулиганы известны своей злобностью. Целые классы могут участвовать в издевательствах над одним учеником, поскольку все они боятся стать мишенью. Это заставляет жертв чувствовать себя еще более одинокими. Все это привело к невероятно высокому уровню самоубийств среди детей. Только в прошлом году количество самоубийств достигло рекордного уровня среди людей в возрасте 10-19 лет, что сделало их основной причиной смерти в этой возрастной группе.

Изгнание тех, кто не похож на других, не заканчивается в начальной школе. Скорее, это продолжается на рабочем месте. Таким образом, обращение с теми, кто даже немного отличается от других, может способствовать возникновению проблем с психическим здоровьем в Японии.

Заболевания, связанные с культурой

Расстройства, связанные с культурой, - это поведение, уникальное для той или иной культуры. Это явление может привести к физическим симптомам, умственным способностям или странному поведению. Также известны как народные болезни, нарушения, связанные с культурой, распространены во всем мире. Из-за верований Японии у некоторых японцев синдромы являются прямым следствием их культуры.

Тайджин Киофушо

Тайцзинь киофушо тревожное расстройство, связанное с социальными фобиями. Этот термин переводится как «страх межличностных отношений» и изучается с 1920-х годов. Те, кто страдают от taijin kyofusho проявлять сильную тревогу среди других. Это может проявляться в виде боязни зрительного контакта, собственной внешности и запаха тела. Поскольку это влияет на социальные отношения, пострадавшие чувствуют себя изолированными и одинокими.

Исследователи попытались различить taijin kyofusho от общей социальной фобии. Социальная фобия проистекает из страха опозориться. Люди с taijin kyofusho беспокоиться о том, чтобы поставить других в неловкое положение. Это демонстрирует эффекты индивидуалистические общества по сравнению с коллективистскими. Люди в Японии считают себя частью группы. Соответственно, действия и поведение человека отражают всю группу. Это объясняет, почему действия человека могут опозорить всю его семью. Фактически, исследователи концептуализируют taijin kyofusho как навязчивую идею стыда. Подавляющее давление, направленное на то, чтобы представлять группу, проявляется как тревога из-за того, что не удается сохранить имидж группы.

Hikikomori

По сравнению с taijin kyofusho, хикикомори имеет более выраженные симптомы. Социальное явление переводится как «отстранение и ограничение». Он поражает в основном молодых людей, исследования которых начались всего несколько десятилетий назад. Для хикикомори, жизнь полна самоограничения и социальной изоляции. Министерство здравоохранения, труда и благосостояния Японии определяет человека с этим заболеванием как дома, не заинтересованного в личных отношениях в течение как минимум шести месяцев. Hikikomori стала широко распространенной проблемой в Японии. Некоторые утверждают, что 1.5% населения Японии страдает этим заболеванием. Однако цифры могут быть выше, поскольку для хикикомори обратиться за помощью.

Исследователи также считают, что использование Интернета усиливает чувство изоляции. Это может быть связано с тем, что Интернет предоставляет удобное пространство для свободного общения, что в японском обществе может казаться невозможным.

Тем не менее, интернет-зависимость - не главная причина, по которой большинство хикикомори решили стать современными отшельниками. У этих молодых людей есть общее разочарование по отношению к миру. Культура Японии подчеркивает стыд у тех, кто не подчиняется коллективу. То же самое относится к хикикомори которые из страха перед осуждением решают полностью удалиться из группы. Обычно издевательства в детстве связаны с теми, кто страдает этим расстройством. Это наряду с другими факторами может заставить людей стать хикикомори.

Лечение душевнобольных

Стигма

Психические заболевания в Японии давно были социальным табу. Это личное дело, которым человек должен заниматься самостоятельно, а не обращаться за профессиональной помощью. Любой тип расстройства по своей сути постыден. Многие японцы рассматривают психическое заболевание как недостаток собственной силы воли. В результате пострадавшие с меньшей вероятностью расскажут об этом другим. Это также объясняет, почему почти две трети людей, страдающих психическими заболеваниями, никогда не обращаются за медицинской помощью.

Но не только стыд мешает людям получить помощь. Пострадавшие сильно опасаются, как с ними могут поступить, если другие узнают, что они психически больны. Психическое заболевание приравнивается к отсутствию самоконтроля, и те, кто страдает, опасаются, что их могут избегать в социальном и профессиональном плане. Этот страх не беспочвенен. В одной обзор стигмы психического здоровья, исследования показали, что люди дистанцируются в более близких отношениях с теми, кто страдает шизофренией или депрессией. Это означает, что многие люди не хотят вступать в брак или быть членами семьи психически больного человека. Социальная стигма также может повлиять на трудовую жизнь. В онлайн-опросе 48-61% ответили, что не будут нанимать человека, больного шизофренией.

Депрессия и шизофрения

Конкретные расстройства сталкиваются с различными формами стигматизации. Депрессия получила большее признание с 1990-х годов, но с разрушительными последствиями. В то время фармацевтические компании решили продавать «Прозак» на японском рынке. Следовательно, маркетинговые кампании называли депрессию «кокоро-но казе» или «душевной простудой». Кампания была чрезвычайно успешной. Хотя это сделало депрессию более обсуждаемой темой, она также привела к чрезмерной зависимости от наркотиков. Считалось, что депрессию можно вылечить, только принимая лекарства всю оставшуюся жизнь. Вместо терапии людям с депрессией дают рецепты и мало эмоциональной поддержки.

По мере того как депрессия привлекает внимание, общественное мнение по-прежнему с недоверием относится к людям, страдающим шизофренией. Большинство считает, что люди с этим расстройством опасны. В ходе опроса 56% считали, что больные шизофренией могут причинить вред детям. Другое исследование, проведенное среди промышленных рабочих и государственных служащих, показало, что 74% больных шизофренией согласны с тем, что их нужно госпитализировать. Такие крайние предубеждения привели к тому, что психиатрическое общество изменило японское название шизофрении в 2002 году. сейши бунтецу бё (расщепление разума), расстройство было переименовано в сикчо шо (потеря координации), чтобы минимизировать предрассудки. Тем не менее, общественность классифицирует людей с шизофренией как опасность для спокойного общества, которое Япония пытается поддерживать.

История здравоохранения

У Японии мрачная история лечения душевнобольных. На рубеже веков Япония ввела в действие новые законы, касающиеся людей с психическими заболеваниями. Закон об опеке над душевнобольными от 1900 г. предусматривал содержание душевнобольных под надзором полиции. Маленькие комнаты, называемые дзаши-роу, служили заменой тюремным камерам. Также за наблюдение за людьми отвечали члены семьи. Очевидно, основная цель закона заключалась в том, чтобы сделать проблемы психического здоровья частным делом вне поля зрения общественности.

В середине 1900-х годов наблюдался резкий рост частных психиатрических больниц. Потому что Zashiki-rou был отменен, Японии требовалось новое решение. Они нашли его в виде частных психиатрических больниц. В соответствии с Законом о защите евгеники правительство считало психически больных людей имеющими нежелательные наследственные черты. Таким образом, психиатрические больницы были такими же, как и Zashiki-rou в их цели изолировать пациентов от общества. Правительство вложило значительные средства в эти объекты. Выдавались высокие субсидии на сочи нюин, имеется в виду принудительная госпитализация в административном порядке. Следовательно, сочи нюин случаи выросли до 37.5% от всех пациентов. К 1980-м годам правительство опрашивало больницы об их лечении пациентов. Одно расследование показало, что 222 пациента скончались при подозрительных обстоятельствах в одной больнице. Это положило начало долгому и непрерывному пути к деинституционализации.

Текущая психиатрическая помощь

В последнее время в Японии была предпринята попытка переориентировать лечение душевнобольных на общинные ресурсы. Правительство продвигает программы реабилитации и участия в общественной жизни. Однако существенных изменений в госпитализации не произошло. В Японии одно из самых высоких количеств психиатрических коек на душу населения. Кроме того, средняя продолжительность пребывания в больнице составила 292 дня в 2012 году. Хотя большинство новых госпитализированных пациентов уходят в течение года, многие пациенты остаются в больнице в течение десяти и более лет. Эта чрезмерная зависимость от больниц способствует отторжению и пренебрежению психически больными людьми со стороны их сообщества. При небольшом контакте между психически больными людьми и общественностью легко понять, почему существует много негативных стереотипов, связанных с этой группой.

Самоубийство

За последние тридцать лет Страна восходящего солнца прославилась высоким уровнем самоубийств. Всего четыре года назад Япония занимала седьмое место по уровню самоубийств. Одно популярное место самоубийств, Лес аокигахара, даже вдохновил несколько международных фильмов. При оценке истории и мотивов самоубийства культура играет тяжелую роль в самоубийстве.

Харакири

Некоторые смотрят на самоубийство как на способ взять на себя ответственность. Это происходит из-за того, что самураи использовали сэппуку. Опальные воины совершили ритуальное самоубийство. Те, кто хотел выразить свое глубокое горе, также совершили сэппуку. Хотя это может показаться древней практикой, известны известные случаи сэппуку в 20th век. В 1912 году генерал Ноги Маресукэ совершил акт из скорби по погибшему императору Мэйдзи. Последний известный случай произошел, когда известный писатель и националист Йокио Мисима провалил переворот против японского правительства в 1970 году. Вскоре он совершил ритуальное самоубийство. Некоторые интерпретируют его последний поступок как политическое выражение. Оба случая демонстрируют, насколько глубоко укоренилась идея самоубийства.

Мотивы

Двумя главными мотивами самоубийства среди японцев в настоящее время являются проблемы со здоровьем и финансовые проблемы. В Японии проблемы психического здоровья классифицируются так же, как и физические. Из-за этого трудно исследовать, сколько самоубийств вызвано психическим заболеванием. Но, учитывая, что «проблемы со здоровьем» составляют 49% суицидальных мотивов, можно предположить, что это значительная часть.

Финансовые проблемы - еще одна ведущая причина. Те, кто обременен долгами, считают, что их единственное решение - самоубийство. Страховые компании это только поощряли. После Второй мировой войны многие японцы столкнулись с финансовыми трудностями. Чтобы получить финансовую помощь для своих близких, люди оформляли полисы страхования жизни и немедленно лишали их жизни. Хотя страховые компании наложили больше ограничений для борьбы с этим, такая практика сохраняется и по сей день. Этот мотив может быть связан с культурными представлениями о принятии ответственности за себя.

Влияние COVID

По всему миру, пандемия усугубила проблемы с психическим здоровьем и финансовые испытания. Возможно, будет шокировать то, что во время пандемии от самоубийств в Японии умирает больше людей, чем от COVID-19. В последние годы уровень самоубийств в Японии неуклонно снижается. В 2019 году было самое низкое количество самоубийств за 42 года. Тем не менее, распространение COVID в 2020 году вызвало колоссальный всплеск самоубийств. Только в октябре было больше самоубийств, чем смертей от COVID за весь год. В стране также увеличилось количество самоубийств среди женщин на 80%. Это следует из того, что карантинные постановления во всем мире подвергли все больше женщин риску домашнего насилия. В ответ Япония выделила 34 миллиона долларов на предотвращение самоубийств.

Значение в антропологии

Многое, связанное с лечением психических заболеваний в Японии, связано с ее культурными стандартами. Понимая, откуда берутся предрассудки, Япония может предпринять шаги для оказания помощи душевнобольным. Однако это было бы невозможно без антропологических исследований. Например, медицинские антропологи - это те, кто исследует связанные с культурой расстройства, такие как хикикомори. Верования Японии влияют на все стороны жизни, включая лечение психических заболеваний. Оценивая проблему психических заболеваний, антропологи получают более глубокое понимание культуры Японии.

«Простуда души»: как в Японии борются с депрессией

До середины 1990-х японцы не признавали депрессию болезнью. Ситуация стала меняться только последние годы.

Ежедневно около 60 японцев кончают жизнь самоубийством — примерно 21,5 тысяча человек в год. На каждое удавшееся самоубийство приходится 25 попыток.

Столь тревожные данные в прошлом году раскрыл японский сервис психологических консультаций Tell. Из этих цифр следует, что в стране с населением 127 миллионов человек покончить с собой пытался каждый четвертый. Правда, за последние десять лет государственная медицина совершила прорыв в распознавании и лечении симптомов депрессии и тревожности. При этом показатели самоубийств остаются высокими, хотя 20 лет назад ситуация была еще хуже: ежедневно суицид совершали около 90 японцев. Как объяснить эти пугающие цифры?

Влияние японской культуры

Давно известно, что в Японии очень сложная культура со строгими ценностями и ожиданиями от каждого члена общества. Отчасти именно из-за культурных установок японцы стали нацией с одним из самых высоких показателей самоубийств в мире.

В частности, в Японии считается нормой работать до физического и психологического предела. Для смерти (и самоубийства) из-за стресса на работе японцы даже придумали специальный термин — кароси.

Японец должен всегда сохранять дружелюбный и счастливый вид, чего бы этого ни стоило. Этот аспект японской культуры встречается повсюду — от ресторанов «Макдоналдс», в меню которых входят «бесплатные улыбки», до местных железных дорог, работники которых вынуждены проходить тест на улыбку, чтобы клиенты оставались довольны.

В духовной культуре Японии самоубийство никогда не считалось серьезным грехом. Оно бывает приемлемо в качестве одного из способов принять ответственность за собственные действия — достаточно вспомнить самураев и практику харакири. В 2007 году после скандала с растратой государственных денег покончил с собой министр сельского хозяйства Японии Тошикацу Мацуока.

Также стоит вспомнить историю Масабуми Хосоно — единственного пережившего катастрофу «Титаника» японца, который подвергся порицанию на родине из-за якобы постыдного решения спастись самому, а не пожертвовать жизнью ради других пассажиров.

Изоляция и одиночество также широко распространены среди жителей страны, в особенности среди мужчин. В 2010 году полиция Японии сообщила, что четверть всех самоубийств в Японии обусловлены финансовыми проблемами — некоторые даже пытаются решить их с помощью страховых выплат за собственную смерть, полагающихся семье.

В таком культурном контексте неудивительно, что до 1990-х в Японии депрессию не признавали болезнью даже ведущие специалисты в медицине. Для большинства японцев депрессия была запретной темой. В лучшем случае ее причинами считали только физические, а не психологические факторы. Никаких медикаментов больным депрессией не давали, людям просто советовали отдохнуть.

Появление «Прозака»

В 1990-х в Японии начали лечить депрессию с помощью медикаментов, однако это не привело к особенным успехам из-за недостатка информации и пренебрежительного отношения к вопросам психического здоровья. Эта тема на тот момент все еще считалась постыдной и едва ли не запретной. Все изменилось, когда одна из японских фармацевтических фирм нашла новый способ вывести «Прозак» на рынок: они разработали рекламную кампанию, в которой депрессия называлась «простудой души», которую можно вылечить таблетками. Благодаря такой рекламе люди заинтересовались лекарством. Количество диагностированных психических расстройств в Японии удвоилось, а рынок антидепрессантов начал взрывной рост. Изменения в общественном сознании начались.

В 2006 году правительство Японии приняло закон о предотвращении суицида, признав таким образом наличие этой проблемы в обществе. Среди прочего закон был направлен на снижение уровня самоубийств, а также помощь семьям умерших. О депрессии также стали говорить на высшем уровне: в 2001 году актриса Нана Кимони рассказала, что эта болезнь настигла ее после родов, а в 2004-м королевская семья Японии признала, что наследная принцесса Масако также страдала от депрессии.

В 2008 году правительство назначило субсидии семье инженера компании Toyota, который умер от сердечной недостаточности на рабочем месте в возрасте 45 лет. Мужчина каждый месяц работал по 114 часов сверхурочно, притом что у него и без того был изнурительный график. Благодаря постановлению правительства семья погибшего стала получать выплаты с его рабочей страховки.

Обсуждения психического здоровья на данный момент прочно вошли в повестку дня в Японии. Создатель аниме Evangelion Хидэаки Анно публично высказывался о давлении, которое оказал успех сериала на его жизнь. Депрессия стала едва ли не модой: японские СМИ делают акцент на этом слове в заголовках материалов об испытавших ее знаменитостях.

Поскольку существование проблем психического здоровья наконец признали, появилось больше ресурсов для их решения — возникли организации по поддержке страдающих от них. Одна из таких организаций — уже упомянутая Tell, которая предлагает бесплатные анонимные консультации по телефону на всей территории Японии ежедневно с 09:00 до 23:00.

Существуют и организации более узкой направленности — к примеру, Youth Link, которая почти полностью состоит из студентов и специализируется на оказании помощи молодежи. Самоубийство — самая распространенная причина смерти молодых японцев. Не так давно обращение в группу поддержки было немыслимым для среднего жителя Японии. В 2015 году был принят закон, требующий у любых компаний, где работает более 50 человек, проводить проверки на стресс у сотрудников.

Однако даже при росте доступности лекарств и психиатрической помощи в Японии сохранились некоторые проблемы. В 2016 году департамент психиатрии Токийского университета опросил четыре тысячи человек о возможных причинах отказа от помощи в случае депрессии или иных расстройств. Самым популярным ответом оказалось желание решить проблему самостоятельно. Многие СМИ до сих пор искажают причины психических расстройств или слишком романтизируют их.

«За последние десять лет уровень самоубийств среди японцев снизился, но их отношение к психическим расстройствам осталось прежним, — говорит директор Tell по коммуникациям Вики Скорджи в интервью изданию The Culture Trip. — Люди с проблемами психики все еще подвергаются дискриминации на всех уровнях общества: в семье, среди друзей и на работе. Они молчат о своих расстройствах, поскольку опасаются, что это может плохо повлиять на их карьеру, а окружающие будут считать их слабаками или неудачниками».

Значение государства

Скорджи также добавляет, что психологическая поддержка и и терапия почти не входят в систему национального здравоохранения: «В настоящее время доступны только разовые консультации с психиатром. В результате врачи подобного профиля сами испытывают серьезные перегрузки на работе, а сами встречи редко длятся дольше десяти минут. Это приводит к тому, что японцы принимают слишком много медикаментов без необходимых инструкций, и это не помогает им выздороветь или хотя бы сохранить трудоспособность».

«Тем не менее японское правительство изучает проблему, поэтому остается надежда на то, что полноценная терапия будет включена в систему здравоохранения в будущем», — отмечает директор Tell.

На 2016 год пришелся самый низкий уровень самоубийств среди японцев за последние 22 года. Тогда же была принята поправка к закону о предотвращении суицида, обязывающая местные власти принимать превентивные меры самостоятельно. Появление при этом таких организаций, как Tell, указывает на то, что отношение к ментальному здоровью в Японии постепенно меняется и жители страны в скором времени смогут более полно контролировать собственное состояние.

Психические расстройства – это обширная группа заболеваний, сопровождающаяся личностными и поведенческими изменениями. Проявления их достаточно разнообразны. Прежде всего, они захватывают психическую деятельность человека, но учитывая, что причины подобных патологий носят не только социальный, но и физиологический характер, лечение психических расстройств требует комплексного подхода.

Из истории о душевных болезнях

Способы нейтрализации душевных болезней известны еще с давних времен. В древнем мире психически больных людей принимали за что-то сверхъестественное, демоническое и колдовское. Чтобы изгнать из больного злого духа, в его черепе делали дыру. Из нее, собственно, демон и выходил наружу — вот такая, своего рода, трепанация.

Древние египтяне были более снисходительны к психически больным людям. Они полагали, что облегчить страдания им помогут увеселительные мероприятия.

Качественно новый подход в лечении психических болезней предложил Гиппократ. Он предположил, что они возникают из-за дисбаланса в организме основных жидкостей: крови, лимфы и желчи. Исходя из этого, по отношению к душевнобольным применяли такие методы лечения как кровопускание, флеботомия, очищение организма через правильное питание. Гиппократ также считал, что большую роль на психическое состояние человека оказывает его среда.

Долгое время психически больных людей считали изгоями. Их прятали от общества или выгоняли на улицу. Особо буйных и опасных отправляли в тюрьмы или подземелья. В дальнейшем для них создали сумасшедшие дома и приюты. Однако и там отношение к ним не отличалось гуманностью: больные люди терпели насилие со стороны персонала, их приковывали кандалами, им запрещалось свободно передвигаться. Посещали их исключительно для того, чтобы покормить, а испражнялись они прямо на месте.

Из методов лечения таких пациентов в то время применяли специальные клетки для душевнобольных, обливания кипятком или ледяной водой для произведения шокирующего эффекта. Кроме этого, использовали прижигание для изгнания дьявола, из более «щадящих» методов – смирительную рубашку. Истеричных женщин, возбудимых и агрессивных подвергали клиторидэктомии – удалению клитор, так как считалось, что сексуальное возбуждение способно спровоцировать душевную болезнь.

Состоятельных душевнобольных пациентов лечили кровопусканием и пиявками.

Переломным моментом в терапии психических расстройств стало открытие в 1918 году маляротерапии. Метод заключался во внутримышечном введении крови, зараженной 3-дневной малярией. Таким образом удавалось купировать симптомы паралитической деменции.

Вслед за ней была открыта инсулинокоматозная терапия, применяемая по сей день. Больному колют высокие дозы инсулина, вводя его в сопор или кому. Этот метод изначально апробировали на зависимых людях. Он помогал снимать абстинентный синдром. В настоящее время показаниями к нему служат тяжелые психотические состояния с бредом и галлюцинациями, изменением поведения и мышления. Прежде всего, это касается шизофрении. Метод используется очень редко ввиду тяжелой переносимости пациентами и сложностью проведения.

К другим способам купирования душевных болезней, чей дебют приходится на 30-е годы 20 века, стала судорожная терапия и наркотический сон. В 1952 году был синтезирован ларгактил, соответствующий по своим свойствам аминазину. Открытие новых методов терапии, а также психотропных средств, позволило снять клеймо с людей, страдающих психическими расстройствами, и выработать абсолютно иной подход к их лечению. Однако, несмотря на новые открытия, варварства над больными не удалось избежать полностью. В 40-е годы популярность приобрела лоботомия – удаление части лобных долей, поскольку именно их поражение, по мнению автора метода, вызывает помешательство. Дошло до того, что один американский врач разъезжал на своем автомобиле и производил в нем подобные операции, без соблюдения стерильности и не имея опыта хирургических вмешательств. Сквозь глазное яблоко он вводил нож для раскола льда и проворачивал его, рассекая лобные доли. Естественно, что после такой манипуляции люди превращались в непонятное существо. От этого метода быстро отказались. Однако его автор все-таки успел получить за свое детище Нобелевскую премию.

Змеиные ямы – еще один метод из прошлого. Еще в середине ХХ века его активно применяли для искоренения злых духов, вызвавших помешательство у человека. Его держали над ямой, кишевшей ядовитыми змеями, в надежде, что демоны испугаются и убегут.

Гидротерапия может стать приятным способом снятия нервного напряжения, возбуждения, тревожности и скованности. Но только не в том случае, когда больного усаживают в холодную ванну на целые сутки либо в голом виде приковывают к стене и обливают его мощным напором воды, как это делали в начале двадцатого столетия.

Индивиды с психическими расстройствами очень долгое время подвергались изгнанию из общества, издевательствам как физическим, так и моральным. Но за какие-то полвека медицина настолько шагнула вперед, что в настоящее время подобные состояния удается успешно корректировать. Люди, страдающие ими, способны жить полноценной жизнью.

Источники:

 Показать / Скрыть текст